48-летняя женщина получила ожоги 90% поверхности тела и умерла в областном ожоговом центре через неделю после происшествия.
В.Егармина проработала на мясокомбинате стерилизатором более 15 лет и за это время накопила солидный опыт, технологию своего дела знала назубок. Претензий к качеству ее работы у администрации предприятия никогда не возникало, она считалась одним из лучших работников — об этом говорит хотя бы тот факт, что незадолго до несчастного случая ей выдали солидную премию.
В прошлую пятницу она получила задание подготовить к закладке продукции пустые консервные банки. Позднее она говорила дочери, что начальство потребовало быстро выполнить какой-то срочный заказ. Банки нужно было заложить в автоклав, чтобы они при очень высокой температуре подверглись обработке концентрированным водяным паром. Прежде чем вынимать чистые банки, нужно было убедиться, что давление внутри автоклава упало до нормального уровня, и лишь после этого открывать дверцу.
Родственники погибшей, муж Олег и зять Дмитрий, утверждают, что в тот раз стрелка манометра четко указывала на ноль. Об этом им рассказывали многочисленные свидетели, находившиеся в тот момент рядом с Валентиной. Об этом кричала она сама, едва придя в сознание после удара мощной струи пара. Но признает ли это комиссия, созванная для расследования инцидента? О.Егармин считает, что вину, вполне возможно, попытаются взвалить на его покойную жену.
— С самого начала люди, ведущие расследование, повели себя странно. Несчастный случай произошел в начале третьего, а от нас это долго скрывали. Дочери позвонили только в семь. Я вообще узнал об этом случайно, через третьих лиц. В состав комиссии почему-то не включили ни членов семьи, ни законных представителей. Когда мы прибыли в больницу, нас к жене не пустили — якобы лишние переживания могут вызвать ее смерть. А вот членов комиссии пустили! Неужели, если бы дочка с мамой посидела — это было бы вредно, а если придут с расспросами чужие люди — это сплошная польза для здоровья? И данные экспертизы путаются: то пишут, что жену ошпарило обычным паром, то вдруг выясняется, что ожог был термохимическим, то есть в автоклаве находилась не только обычная вода... Жена до самого конца боялась, что ее выставят виноватой, и очень переживала из-за этого. Конечно, мы сделаем все возможное, чтобы этого не случилось. Но тут же я хочу отметить, что наша семья благодарна руководству предприятия за помощь и поддержку. Директор вместе с администрацией города «выбил» в Оренбурге санитарный вертолет, контролировал, чтобы у жены были необходимые лекарства. Ни на лечение, ни на организацию похорон мы пока не истратили ни копейки, все взял на себя комбинат.
Всего от вырвавшегося в цех пара пострадали три человека. Вторая женщина получила ожоги 50% поверхности тела, она переведена из реанимации в обычную палату и на следующей неделе будет выписана из больницы. Сегодня, по словам врачей, ее жизни ничто не угрожает. Третья обожглась не так сильно и отказалась от госпитализации.
У Валентины шансов выжить было очень мало, едва ли один из ста, но медики боролись за нее до конца. В Орск был вызван специальный санитарный вертолет с двумя специалистами из Оренбурга, он доставил пострадавшую в областной ожоговый центр. К несчастью, ее это не спасло.
Мы попытались связаться с руководством предприятия, но оно находилось на похоронах.
Наша справка
В 2009 году это третий смертельный случай на производстве. Весной погиб на рабочем месте сторож мясоперерабатывающего предприятия, а в середине лета насмерть разбился, упав с высоты, работник одной из строительных фирм. В 2008 году произошло два случая со смертельным исходом.
Комментарий
А.Конопля, главный госинспектор труда Оренбургской области:
— Пока трудно сказать, по чьей вине произошел несчастный случай. Показания свидетелей все только запутывают: в рабочей обстановке никто, кроме пострадавшей, показаний манометра видеть не мог, все это домыслы. Но и высокой квалификации Егарминой никто не отрицает: и коллеги, и руководители подчеркивают, что она была одной из лучших работниц. В любом случае к работодателю, допустившем смертельный случай на производстве, будут применены некоторые санкции. Ответственные лица будут наказаны в дисциплинарном, административном или даже уголовном порядке в зависимости от меры вины. Максимальное наказание, предусмотренное законом, — 5 лет лишения свободы.
Павел Лещенко.
Источник: «Орская хроника»
